---------->

Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и тоненький серп луны не выглядывал любопытно из-за высоких зданий лишь потому, что поднялся еще недостаточно высоко.
Юки устало прислонился к стене. Глаза закрывались самостоятельно и совершенно против воли, ноги не держали вовсе, время от времени превращаясь в желе, из-за чего мальчик ощущал себя словно медуза, неожиданно выброшенная на берег. Мир вокруг то обретал странную, бредовую резкость, и малыш видел каждый сучек у кустов, рядом с которыми стоял, каждый оттенок лунного света, то его словно размывало мощным потоком воды – и тогда все детали, что так ярко отпечатались в мозгу у мальчика, начинали расплываться у него перед глазами, никак не желая собираться в единое целое.
И звуки… звуки совершенно сошли с ума. Юки слышал даже самые тихие шорохи – вот где-то вдалеке проехала машина, а там слабый ветерок тормошит что-то шуршащее, скорее всего, пакет какой-нибудь или лист бумаги…
Мальчик чувствовал себя просто ужасно – он не спал уже двое суток, но и в этот вечер не мог найти ни одного человека, который помог бы ему скоротать ночь, или позволил бы переночевать в тепле. Было уже темно, но к нему так никто и не подошел, что было, как минимум, отвратительно. Юки не смог бы не спать третью ночь подряд – просто потерял бы сознание, это он осознавал прекрасно. Но ночевать на улице не собирался. Ни за что, ни за какие деньги.
Малыш устало вздохнул, потирая лоб и переносицу. У него никак не получалось выбраться из донельзя странного состояния, чем-то похожего на раскачивание на качелях: туда-обратно, туда-обратно. Звуки, доносящиеся словно сквозь вату и картинка перед глазами, будто находящаяся за грязным стеклом – качели летят вперед, а ты чувствуешь сопротивление воздуха, иногда даже становится больно, такое оно сильное. Невероятно резкое, четкое изображение, громкие, почти оглушительные звуки, как будто поставили звуковой и видео-фильтры –  это тебя несет назад, и чувствуется бесконечная свобода, счастье даже. Но самое ужасное, Юки почти не мог контролировать собственное сознание. Мальчик словно проваливался в какую-то темную дыру, а потом выныривал оттуда, шумно хватая раскрытым ртом воздух, как неожиданно вытащенная из воды рыбка, и широко распахивая серо-голубые с суженными зрачками глаза.
Вот и в этот раз Юки, казалось, лишь на мгновение прикрыл глаза, в которые будто набилось песку, а когда с трудом разлепил веки, на улице окончательно потемнело, а узенький серп месяца уже полностью поднялся над высотками, хотя до этого из-за крыш  не даже высовывался его верхний краешек. Мальчик громко застонал и медленно сполз по стенке, чувствуя спиной каждый выступ, обхватил колени руками и прижался к ним лбом.
Что же мне делать? Страх, днем тщательно загоняемый в самые дальние глубины подсознания, с наступлением темноты вновь вылез наружу, жгучим холодом объяв внутренности, сотрясая тщедушное тельце словно в конвульсиях. А что, если меня видели? Если маньяк ищет, или, что еще хуже, уже нашел, и прямо сейчас наблюдает за мной, ожидая реакции?
Мальчик сцепил дрожащие пальцы в замок. Истерика, радостная гостья, уже который день стучащаяся в двери его сознания, вновь подала голос, но Юки старательно гнал ее прочь. Еще не хватало, начать истерить прямо посреди улицы!
Именно в этот момент Юки услышал звук шагов. Мальчик тут же вскочил, обнимая себя руками в попытке унять испуганную дрожь. Кто бы это ни шел, малыш просто не имел права его упустить. Он должен был попасть под теплую крышу любой ценой, просто обязан был обратить на себя внимание этого случайного прохожего. Ужас, едва не сводящий Юки с ума, все же делал свое дело, толкая мальчика на безрассудные поступки. Обернувшись на звук, он увидел высокую мужскую фигуру в длинном плаще. Когда мужчина подошел ближе, юноша решился-таки отлепиться от стены, выходя из-под защиты кустов и благословенной тени и подойти к незнакомцу.
Но стоило ему поднять голову и встретиться взглядом с его глазами, как мальчика буквально захлестнуло волной холодного презрения. Испуганно вскрикнув от неожиданности, Юки быстро отскочил прочь от мужчины, чувствуя, как в глазах закипают слезы обиды и даже какой-то беспомощной злости. В чем я виноват? В том, что родился на свет, никому не нужный? Или в том, что нуждаюсь в тепле и заботе? Или в том, что есть люди, которые рады приютить меня на ночь? А, может быть, в том, что моя внешность словно создана, чтобы привлекать людей? В ЧЕМ МОЯ ВИНА?!!
Мальчик и сам не заметил, как буквально за пару мгновений скатился в истерику, которую так долго гнал прочь. Уйти! Убежать отсюда как можно дальше! Он даже частично выполнил свое желание, но в какой-то момент ноги его подогнулись и Юки поломанной куклой осел на мокрую землю, растирая по щекам безостановочно льющиеся слезы и громко всхлипывая. Почему жизнь так жестока? Может, было бы лучше не уходить из приюта? Какая разница, где терпеть унижения, здесь или там? В приюте, по крайней мере, была кровать, на которой так хорошо спалось… но там был Рю… мальчик содрогнулся от ужаса при одном воспоминании об этом парне. И в результате довел себя до такого состояния, что успокоиться и остановить истерику самостоятельно он уже не смог бы.
Слезы лились нескончаемым потоком, но Юки и не думал прекращать плакать, выплескивая все эмоции, накопившиеся за долгое время. Сейчас ему было так плохо, что все вокруг потеряло значение. Всхлипывая, Юки трясущимися руками достал телефон и набрал номер, который помнил наизусть:
- Ха-ха-хаико… –  голос срывался, –  Забери меня... по-пожалуйста... м-мне так плохо...

Отредактировано Uyki Kushiro (2010-03-28 12:44:23)